Ученые из Великобритании рассчитали «литературный» индекс несчастья и сравнили его с аналогичным экономическим индикатором, выявив сильную корреляционную связь между показателями.
Исследователи из Бристоля и Лондона проанализировали несколько миллионов цифровых копий книг на английском и немецком языках. Ученые рассчитали «литературный» индекс несчастья, определив частоту, с которой встречаются слова, выражающие гнев, страх, печаль, удивление, отвращение и радость. В итоге «литературный» индекс несчастья оказался показателем, рассчитанным как разность количества «печальных» и «радостных» слов.
Ученые обнаружили, что изменение «литературного» индикатора совпало с экономическим индексом несчастья, но с опозданием на десять лет. Например, снижение экономического индекса во время Великой депрессии (самый глубокий спад произошел в 1935 году) вызвал обвал «литературного» индикатора в середине 40-х годов.
Как предположил профессор Бентли (Бристольский университет), временной лаг можно объяснить особенностями запоминания информации: если в детстве сильнее запомнились негативные явления, то, став взрослым, начинающий автор употребляет в своих текстах больше депрессивной лексики.
Основываясь на сделанных ими выводах, авторы исследования предсказали рост литературного индекса несчастья в конце 2010-х годов, то есть через десять лет после мирового финансового кризиса 2008 года.
Ученые сравнивали «литературный» индикатор с экономическим индексом несчастья, рассчитанным для США и Великобритании. Этот показатель был разработан американским экономистом Артуром Оукеном. Индекс несчастья рассчитывается как сумма значений инфляции и безработицы. Считается, что высокая инфляция и растущая безработица негативно влияют на экономическую ситуацию в стране. В США максимум значения этого индикатора был зафиксирован в 1980 году (21,98 процента), а минимум — в 1953 году (2,97 процента).
